Таинственный голос взывает к молодой оперной певице Кристине из
мрачных недр величественной Парижской оперы. Лишь один человек в труппе
знает, что невидимый покровитель и наставник Кристины, наводящий ужас
на артистов, — обезображенный гений музыки, влюбленный в юную
красавицу.
Призрак в маске сделает все, чтобы она стала
примадонной сцены, однако у него есть властный соперник — богатый
виконт Рауль де Шаньи. Став пленницей любовного треугольника, Кристина
должна сделать выбор. Но страсти, что вскружили голову, свирепая
ревность и безумная любовь уже вынесли возлюбленным свой немилосердный
приговор…
На роль Призрака претендовали Джон Траволта и Антонио Бандерас. Последний даже брал уроки вокала специально для данной роли.
Кира
Найтли была одной из претенденток на роль Кристины Дае. Помимо Киры
среди соискателей также числились Шарлота Чёрч и Энн Хэтуэй. Почти
заполучила роль Кристины Кэти Холмс, однако режиссер посчитал ее
слишком «старой» для этой роли.
Проект был готов к запуску еще в
1990 году, и на тот момент его главными звездами должны были стать
Майкл Кроуфорд и Сара Брайтман (именно они и исполняли главные роли на
театральных подмостках). Однако незадолго до начала работы над проектом
Эндрю Ллойд Вебер развелся с Сарой Брайтман и проект попал на пыльные
полки.
Одним из кандидатов на режиссерское кресло был индиец Шехар Капур.
За
долгие тринадцать лет, что картина находилась в разработке, участниками
проекта почувствовало себя довольно много ярких персоналий, пусть и не
на длительный срок. Лишь одна кандидатура была утверждена с самого
начала — режиссер Джоэль Шумахер. Автор «Призрака Оперы» Эндрю Ллойд
Вебер пригласил Джоэля после просмотра картины «Пропащие ребята».
Для того, чтобы загримировать Джерарда Батлера, исполнителя главной мужской роли, ежедневно уходило порядка 4 часов.
Последняя сцена фильма снималась целую неделю.
В
апреле 2004 года аудиторию, присутствовавшую на одноименном спектакле в
Лондоне, попросили задержаться после выступления и записать шумовые
эффекты для кинокартины.
Джоэль Шумахер пригласил в проект Джерарда Батлера после того, как увидел актера в картине «Дракула 2000».
Ни
Джерард Батлер, ни Эмми Россам до того, как получили свои роли, ни разу
не видели одноименный мюзикл. Джоэль Шумахер также не видел
театрального варианта.
Специально для кинокартины Вебер написал
около 15 минут новой музыки. Также он вложил собственные средства в
создание фильма в размере 6 миллионов долларов.
Вебер не принимал участие в подборе актеров, единственным его условием было лишь то, что актеры должны петь своими голосами.
Режиссёр Джоэль Шумахер хотел добиться реализма, поэтому в сцене пожара декорации театра действительно были сожжены дотла.
Самое
странное заключается в том, что в экранизации знаменитой поп-оперы
британского композитора Эндрю Ллойда Уэббера, которая с успехом шла на
сцене разных стран более полутора десятка лет, менее всего интересна…
музыка.
За исключением давно затасканной главной мелодии, которая настойчиво
проигрывается по ходу развития сюжета в различных вариациях, в этой
музыкальной ленте катастрофически недостаёт ударных, запоминающихся,
действительно волнующих номеров и партий. А решение 65-летнего
американского режиссёра Джоэла Шумакера (вопреки распространяемым о нём
сведениям как о человеке, вообще далёком от мира музыки, он в начале
своей кинокарьеры был соавтором сценариев музыкальных картин «Искорка»
и «Волшебник») пригласить на главные роли непрофессиональных певцов и
мало кому известных актёров усиливает впечатление от экранного
«Призрака оперы» как от некоего любительского оперного спектакля.
Да
и с кинематографической точки зрения Шумакер, который никогда не
отличался особой фантазией, смог придумать только парочку эффектных
приёмов в прологе истории, отнесённом к 1919 году: в запущенном здании
Парижской оперы проходит жалкий аукцион с участием всего лишь
нескольких посетителей — двумя из них являются состарившиеся виконт
Рауль де Шаньи и мадам Жири. Изображение оживляется и вспыхивает
красками под мощные музыкальные аккорды — но вот в большей части
повествования, происходящего в 1870 году, ритмически неторопливое
действие, которое то и дело затягивается уже надоедающими ариями и
речитативами, готово вогнать кого-то из зрителей… в сонное состояние.
И
вообще от всего этого веет не только старомодностью и затхлым музейным
духом, но какой-то холодной мертвенностью, погребальной атмосферой
склепов. Однако не дано всерьёз почувствовать ни жути тайных подземелий
(ведь роман Гастон Леру, экранизировавшийся дюжину раз, становился
основой и для настоящих фильмов ужаса), ни одержимых страстей
участников «мистического любовного треугольника», где Призрак не столь
уж пугающе безобразен, совсем юная хористка Кристин Даэ выглядит словно
школьная инженю, а молодому виконту явно не хватает романтического
благородства и отваги. Их финальное выяснение отношений посреди
затопленных подвалов вызывает, скорее, комический эффект, нежели
провоцирует на восприятие поведанного в качестве иносказательной притчи
об относительности понятий красоты и уродства, о сложности выбора между
искусством и любовью.
В итоге получилось надуманное и
неестественное кино, где все почему-то поют, делая это без увлечённости
и вдохновения. И есть что-то пошлое и уж точно лишённое истинного
художественного вкуса в любовной мелодраме, которая заканчивается
красивым кадром-открыткой с розой на могиле упокоившейся возлюбленной.
